– Пап, а сколько ты немцев убил?
– Много, сынок. – смеялся папа и гладил меня по голове.
Я был тогда ребенком.
Ближе к 18-ти, я снова задал тот же вопрос, но уже про фашистов:
– Пап, сколько ты фашистов убил?
Он посмотрел на меня каким-то уставшим взглядом: – Неважно. Вздохнул и больше ничего не сказал. Потом перевел разговор на другую тему… Почему он не говорит? – думал я. Разве это военная тайна? А может он не считал?… Больше я не спрашивал.
Став взрослым, я не раз задумывался, почему ветераны не очень любят хвастаться своими победами. Нет, есть, конечно, отдельный “тип”, которые, не жалея красок, расписывают свои подвиги со всеми подробностями так, что начинаешь сомневаться в их подлинности. Убивать – весело? А на войне? Сомневаюсь. Это живые люди. Часто такие же, как ты… Возможно, с такими же мыслями в голове, с таким же прошлым. Семья, дети… Вы напротив друг друга. Вам сказали, что вы враги. Ты не убьешь – тебя убьют. И стреляют, и убивают…
Мне кажется, что отец всю жизнь помнил эти убийства. И хоть они были гитлеровцами, прежде всего они были людьми – бывшими рабочими и служащими… Они тоже не хотели воевать. Государство призвало отдать “долг”, командиры приказали убивать. Война все спишет? Может быть. Но есть кое-что в каждом человеке, что не дает забыть эхо убитой души. Оно отзывается через многие годы, не давая спать, заставляя вздыхать, бесконечно ворочаясь в постели.
Совесть. Ее не спишешь и не сотрешь…
10.05.2022г.
* Фото носит иллюстративный характер
