“Родным стенам” проклятого завода,
Где проработал больше, чем прожил,
Я сочинить пытался антиоду
Из проводов и вытянутых жил.
Где яду взять, где взять такого перца,
Как подобрать всей ненависти нить,
Что б описать издерганное сердце,
Но не найти тех слов и не купить.
За нервный срыв, за “редкую” заботу,
За груз в душе, с которым не уснуть,
Благодарю тебя, моя работа,
Благодарю, держась рукой за грудь…
1998г.
МЭТЗ… Минский Электротехнический… Как же я его ненавидел в последние годы! Когда-то вселявший мне уверенность в себе, ставший неотъемлемой частью жизни, давший новых друзей и неплохую зарплату, он постепенно превратился в монстра, пожирающего мои силы. Я знаю, он не виноват. Борьба за выживание с невесть откуда появившимися конкурентами сделала свое дело. Чтобы держаться на плаву, заводу надо было постоянно обновлять продукцию. Трансформаторы становились технически сложнее, работа тяжелее, а станки были все те же. Зарплата и здоровье оставляли желать лучшего. Особенно беспокоили ноги. Одна из них распухла до такой степени, что я с трудом одевал брюки. Пришлось срочно делать операцию. Потом, еще через год, на другой ноге. Стало легче, но ненадолго. Нестерпимо болела поясница. Последние годы приходилось значительную часть смены просто сидеть возле станка, время от времени делая попытки продолжить работу.
А добили меня, как это ни странно, не спина, не ноги, а банальные условия работы. Наш старый огромный и высокий цех почти перестал отапливаться. Видимо, даже на этом экономились деньги. К тому же полустеклянная крыша зияла дырами. Желающий узнать, каково было рабочим в холодном цехе во время войны, вполне мог представить это, оказавшись у нас. Зимы 2002-го и 2003-го годов были очень холодными. Минус тридцать на улице. В цеху ненамного теплее. Мы не знали, во что укутаться. Да особо и не оденешь много – перед тобой крутится катушка с кучей острых отводов. Одно неосторожное движение и – “ага!”, как говорил герой в одной известной комедии. Для сравнения: когда я начинал здесь работать, то круглый год ходил в летней майке с коротким рукавом. Представьте еще такую картину: на улице идет снег – у нас в цеху тоже, на улице дождь – у нас тоже. Несколько раз наш участок так заливало, что приходилось бросать работу и спасать барабаны с проводом. Бумажная изоляция намокала, вздувалась и коробилась после сушки, что не очень способствовало потом быстрой намотке.
Опасаясь еще одной такой зимы, а также вкупе с остальными физическими проблемами, я все же решился уйти. Мое терпение кончилось. С содроганием сейчас вспоминаю утренние минуты перед началом смены. Приезжаешь рано, за час до начала. Подходишь к заиндевевшему за ночь станку и стоишь, словно снеговик, засунув руки поглубже в карманы ближе к… сами знаете, к чему. Минут через пять-десять приходит Петя, сосед по станку. “- Ну, что, надо согреться.” Готовим деньги и на соседнем участке берем бутылку самогонки. Поставки были налажены хорошо. Возвращаемся. По “50”, покурили, начали доставать инструмент, готовиться к работе. Еще “50” и работа пошла. А как по-другому… Зимой можно было спиться, летом поджариться… “Весело” жили! С огоньком!
30 лет от уверенности до разочарования. Может, я и не сильный человек. Унижение родным заводом не для меня. Все годы, словно болезнь, перенесенная на ногах. А побочный эффект – ненависть…
10.04.2020г.
На снимках вверху и внизу: старая и новая “проходная” завода
